— Хороший дом, капитальный, за четыре миллиона продаю, вы напишите, можно поторговаться, — уговаривает владелец дома. — Люди боятся покупать, говорят, что у дома аура плохая.
После смерти отца Дантеса местный табор распался. В Кимрах остались три цыганские семьи, остальных либо посадили, либо выжили из посёлка в подмосковные Лобню или Солнцево. Некоторые дома цыган сожгли, другие просто заброшены.
Город Кимры в Тверской области называли наркоманской столицей Центрального федерального округа. Здесь цыгане, жившие табором у железной дороги, продавали героин. Улицу Интернациональную, на которой стоит дом отца Дантеса, прозвали "героиновой". В последних вагонах проходящих через Кимры электричек молодые люди возвращались в столицу в героиновом опьянении.
Войну с цыганской наркомафией начали не силовики, а местный священник Андрей Лазарев и помогавший ему дьякон-цыган Элизбар Иванов. После гибели табора они не разговаривают со СМИ на эту тему. Власти много лет оставались безучастны, и жители города стали спасать свою молодёжь как умели. Дома участников наркомафии сжигали, им угрожали родственники наркоманов. Лишь на этом фоне активизировалась прокуратура. Порой трудно было различить, идёт в городе борьба с торговцами героином или цыганами вообще.
Поторговаться с Дантесом действительно можно: с момента смерти барона дом находится в упадке, забор местами повален, кое-где разрушились его кирпичные подпорки. В некоторых окнах вместо стёкол ковёр или полиэтилен.
— Сестра уехала в Москву, и я туда хочу, — говорит Дантес. — В Кимрах цыган не берут на работу.
Живущий с матерью Дантес — последний оставшийся на Интернациональной улице мужчина-цыган.
— Табор торговал героином, и все об этом знали, но моя семья в этом не участвовала. Органы начали борьбу с наркотиками пять лет назад, как раз после смерти отца.
Дом напротив особняка Дантеса заброшен. Стёкла выбиты, двери распахнуты, внутри разбитая мебель, человеческие фекалии, одежда, фотографии, икона. На стенах надписи: "Табар лохи" и "Мы дети темноты".
— Можете пройтись по улице и посмотреть другие дома, — говорит Дантес. — Увидите, что цыгане сбегали, побросав свои вещи.
По улице ещё десяток пустых домов, пригодных для жилья. Ещё пять-шесть домов купили и заселили русские.
— Я выкупил дом у цыган три месяца назад за два миллиона, а просили они почти четыре, — говорит примерно тридцатилетний новый житель Ян. — Другого покупателя у цыган не было, многие боятся брать их дома из-за ауры, но лично я здесь нормально сплю.
Домом Ян и его семья удовлетворены: три этажа, 20 комнат. Пока почти всё здесь в таком виде, какой остался от прежних владельцев. В помещениях разбросаны детские вещи и фотографии.
— Вот здесь у них была молельная комната, а прямо за иконой, где стена разрушена, хранили героин, — проводит экскурсию по третьему этажу Ян.
В соседней с молельной комнате возле окон, выходящих на пересечение дорог, стоит тумбочка, а на подоконнике пепельница с кучей окурков. Ян предполагает, что это был наблюдательный пункт, кто-то из семьи сидел на "стрёме". Торговали наркотой женщины, а мужчины "банчили" спиртом.
— Весной будем копать огород, может быть, ещё что-то найдём. Денег они зарабатывали много, мой товарищ купил здесь дом с бассейном.
Ян признаётся, что в молодости сам зарабатывал на наркоманах. Встречал приезжих возле электрички и отбирал деньги.
К началу нулевых в Кимрах, по некоторым оценкам, ежедневно продавался килограмм героина — это около миллиона рублей. В городе с населением менее 60 тысяч насчитывалось около 7 тысяч наркозависимых.
Милиция и сейчас периодически патрулирует "героиновую" улицу. Ян говорит, что иногда видит в ночи подъезжающие на улицу машины. Сидящие в них люди переговариваются через окно, затем обмениваются чем-то и разъезжаются.
Культура цыган в разных странах, как правило, подстраивается под местную. В каждой стране своя "цыганская" музыка, свой язык. Быть цыганом — значит заниматься одним из издавна принятых у этого народа промыслов. С точки зрения традиции, тот, кто работает на фабрике или в офисе, — уже не цыган.
Этнографы установили, что цыгане, скорее всего, являются выходцами из Древней Индии. Там они когда-то были кастой дворцовой прислуги, занимались развлечением господ. Именно оттуда растут корни цыганских выступлений с дрессированными животными, гадание и страсть к попутной торговле.
В России во время переписи 2010 года насчитали 205 тысяч цыган. В разговорах с самими цыганами вы услышите, что их в России четыре миллиона, а к числу выдающихся представителей нации принадлежат Элвис Пресли, Чарли Чаплин, Александр Лукашенко и Василий Чапаев. Явных подтверждений вам не приведут.
Самые известные у нас люди с доказанно цыганской кровью: режиссёр театра "Ромэн" Георгий Жемчужный, гитарист-виртоуз Эдуард Швыдченко, композитор Михаил Эрденко, певицы Розалия, Радда и Леонсия Эрденко. Все они принадлежат к этногруппе сэрвов, которая пришла в Россию с Украины и считается одной из самых образованных.
А всего в стране более десятка этнических групп цыган: крымские, польские рома, бессарабские "молдаване", венгерские ловари, азиатские люли, кавказские карачи и другие. В Центральной России, где мы посетили шесть таборов в четырёх областях, проживают в основном венгерские и молдавские.
Начало принудительной оседлости таборов пришлось на годы правления Хрущёва и Брежнева. Главным борцом с бродяжничеством был Никита Сергеевич, прописавший разгульным цыганам социалистический труд постановлением Совета Министров № 1373, вышедшим в октябре 1956 года. Местные органы власти были обязаны в трёхмесячный срок определить цыган на постоянное место жительства, обеспечить жильём , а также провести паспортизацию. По всему Союзу создавались цыганские колхозы, им выделялись многоквартирные дома.
Но сделать цыган полностью оседлыми ни Хрущёв, ни следующие правители не смогли. Традиции вольной жизни не отпускают и мешают адаптироваться к российской жизни.
