Диплома гравировщика, равно как и специального художественного образования, у Натальи нет. Она училась в местном колледже на дизайнера одежды, но, поработав немного по специальности, поняла, что это не ее.
В гранитную мастерскую впервые попала 11 лет назад, ей тогда было 19. Этим бизнесом занимаются родственники мужа. Основы ремесла постигала непосредственно в ходе рабочего процесса.
Гравировка на полированном граните с технической точки зрения дело нехитрое. Сперва на камень переносят рисунок, затем контур обводят гравировальной машинкой с алмазной головкой, а потом спицами из твердого победитового сплава вручную наносят точки. Из тысяч точек получается рисунок.
Больше всего Наталье нравится делать портреты. Они получаются у нее лучше всего. Кто-то преуспел в шрифтах — надписи выглядят четкими и объемными. У мастеров-гравировщиков в таких маленьких мастерских нет узкой специализации. Каждый и надписи делает, и портреты, и рисунки, если клиент пожелает раскрыть образ усопшего дополнительным художественным оформлением.
Наталья относится к своей работе очень ответственно. Хуже всего — опоздать с выполнением заказа или сделать что-то наспех. Если много заказов, она часто задерживается в мастерской, а иногда берет работу на дом.
За 11 лет Наталья оформила сотни надгробий. В том числе своей бабушке, брату и мужу. По ее словам, это был очень эмоциональный момент и тяжелый опыт. Но она понимала, что никто, кроме нее, не сделает это так же хорошо, потому что только она знает, какими они были.
Наталья воспитывает дочку. Девочка часто приходит в мастерскую к матери и проводит там много времени, особенно во время летних каникул.
В среднем на один портрет у Натальи уходит два дня. Работа монотонная. Если хочешь точно передать черты лица, какие-то индивидуальные особенности, приходится часами выбивать точки на камне. Чем светлее тон — тем больше требуется плотность точек. Чем темнее — тем меньше.
Изображения на надгробиях часто не соответствуют возрасту умершего человека. Оно и понятно. Родственники обычно выбирают самую удачную, красивую фотографию. Для гравировщика это хорошо. Куда приятнее работать с портретами, хранящими светлые воспоминания.
Наталья уверяет, что на ее эмоциональном состоянии такая работа никак не сказывается, но признает, что общение с родственниками не самое простое дело. К ней приходят люди, потерявшие близкого человека. Наталья старается быть максимально тактичной, но понимает, что нельзя с каждым переживать его горе. Так и до депрессии недалеко.
В небольшом помещении соседствуют мастерская, склад и офис продаж. Всюду расставлены памятники разных форм и размеров — уже с типовым оформлением. Это экономит время. Получив заказ, Наталья только нанесет на гранит портрет усопшего, поставит две даты и напишет эпитафию. Последнюю заказывают не все, а если и заказывают, то что-то лаконичное: «Помним», «Скорбим», «Вечная память».
Наталья уверяет, что ей нравится эта работа, и она не готова поменять ее на что-то иное. К тому же зарплата гравировщика, хоть и зависит от сезона, но все равно выше средней по региону. Летом можно заработать и 50 тысяч за месяц, а зимой заказов почти нет, поэтому остается голый оклад, который заметно меньше. Даже если человек умер зимой, установку памятника люди откладывают до лета, когда земля оттает и осядет.
Работа гравировщика по камню не только утомительная и монотонная, но еще и вредная. Каменная пыль попадает в дыхательные пути, оседает в легких. Мелкие осколки летят в глаза, поэтому без защитных очков работать опасно. Впрочем, зрение страдает не столько от попадания инородных тел, сколько от постоянного напряжения. Выполняя мелкие детали рисунка, мастер подолгу безотрывно смотрит в одну точку.
У Натальи есть альбом, где собраны ее работы. На гранитных плитах изображены скорбящие ангелы, горные пейзажи, цветущие луга с ромашками. Есть портрет охотника с собакой и трофеями. Есть и совсем простые — например, лаконичный крест на черном фоне.
Ей нравится наблюдать за реакцией людей, когда они забирают готовые надгробия. Лучшая похвала для нее, если заказчики отмечают особое сходство с оригиналом: «Надо же, совсем как в жизни... Каждый волосок и родинка...»
Наталья часто ходит на кладбища. Признается, что для нее это как поход в музей. Ей нравится смотреть на памятники, подмечать, как выполнена вся работа и отдельные элементы. Приятно видеть свои работы. Особенно старые. Лицо человека вспомнить уже невозможно, а технику свою узнает сразу.
Каждый день она работает с образами умерших людей. И теперь проще смотрит на смерть: «Все мы рано или поздно умрем». Наталья говорит, что сотрудники ее конторы, и она в том числе, уже присмотрели себе памятники из их ассортимента. Надо только фотографию хорошую подобрать.
-800x600.jpg)
