В одночасье они потеряли всё: крышу над головой, бизнес и накопленные за всю жизнь сбережения. Детских игрушек и тех не осталось. Всё, чем когда-то жила многодетная семья Сартан из города Стаханова Луганской области, забрала война.
Как и тысячи других переселенцев, они бежали с Украины с пустыми руками. Не думали ни о чём, лишь бы выжить. Мешок памперсов, детские смеси и медицинские карты — это всё, что успели взять. Их дом сегодня — чужая дача в пос. Дмитрово-Черкассы Калининского района. Что будет завтра, известно одному Богу. Малыши постоянно плачут и просят родителей вернуться домой, взрослые прижимают их к себе и молчат. Потому что понимают, что возвращаться им некуда.
Кадры из прошлого
Коридор дачного домика завален вещами. Коляска, маленький велосипед, тазики, кастрюльки — отец семейства показывает своё «богатство». Всё, что принесли добрые люди.
— У нас не было ни вилки, ни ложки, ни кроватки для младшенького, — рассказывает Павел.
— Когда вокруг стрельба и бомбёжка, времени собирать вещи нет. Жизнь дороже имущества. Прыгнули в машину и поехали в чём были. Сейчас заново обживаемся. Слава Богу, есть ещё неравнодушные люди.
— Дома платье подвенечное осталось, мы ведь свадьбу этим летом играть собирались. Столько лет жили в гражданском браке, троих детишек родили, решили, что пора и обвенчаться. Но видите, как получилось, — всхлипывает Ирина и показывает на свой домашний халатик с чужого плеча.
Трое мальчишек сидят с нами на дачной кухне, лопают принесённые мною пирожные и внимательно слушают родителей. Старший Данила показывает мне на старенькой «мыльнице» фотографии их с братьями комнаты в Стаханове. Вот двухъярусная кровать, которую для них с Никитой смастерил папа. Вот компьютер, на котором они так любили играть в «танчики». Вот вся семья в сборе: нарядные, счастливые и дома. Следующий кадр — летящий над городом самолёт, стреляющий по мирным жителям. Мальчик снял это на видео и просит всех помолчать минуту, чтобы я услышала выстрелы.
— У нас же там война, — вздыхает четырёхлетний Никита, как будто он совсем взрослый и всё понимает.
— Дети… Они же быстро всё схватывают, их не обманешь, — прижимает к себе сына Павел. — Только как объяснить им, почему свои стреляют по своим, я не знаю. Я и сам этих «игр» не понимаю. Наш город уже на передовой, на крыше университета стоят зенитные установки. Банкоматы не работают, в магазинах нет ни еды, ни воды…
Хороших новостей из дома они не ждут. Мужу соседки бомбой оторвало ногу, а на днях друзья семьи похоронили молодого зятя. Каждый звонок домой для них как испытание. Что если на том конце провода не ответят? Вдруг они больше никогда не увидят родных?
Замкнутый круг
В Твери семья Сартан оказалась не случайно. Ехали к знакомому, который пообещал им пустующий дом. Только дом этот на деле оказался занят: в нём живёт старенькая бабушка.
— Она и рада была нас принять, приютила, накормила. Но куда мы ей с тремя детьми? Это же столько шуму и суматохи, сами понимаете. Хоть и беженцы, а совесть иметь нужно.
В пункте временного размещения беженцев семье дали денег на первое время, продукты и тёплые вещи. Здесь же помогли с документами.
— У тех, кто приехал сюда организованным потоком, на автобусе, не было никаких проблем, — рассказывает Ирина. — В пунктах временного размещения беженцев и кормили, и одевали, и денег дали. Пять тысяч на взрослого, три тысячи — на ребёнка. На семью выходила неплохая сумма — до 20 тысяч рублей. Здесь же работали специалисты миграционной службы и службы занятости. Людям всё объясняли на месте, им никуда не нужно было идти. Мы же добирались до Твери самостоятельно и потому проблемы свои решать должны были сами. Но на произвол судьбы нас не бросили: помогли с поиском работы.
До войны у Иры был свой магазин одежды и гардероб модницы. Старший Даня снова показывает мне фотографии. На этот раз мамины. Кажется, девушка в стильном костюме на фото и сидящая передо мною Ира в затёртом халате — абсолютно разные люди. Когда делали этот снимок, мама собиралась в ресторан отмечать свой день рождения. А сейчас спешит мыть полы… Модница Ира теперь работает уборщицей в офисном здании в центре Твери.
— Мне всё равно, что делать, лишь бы дети были сыты. Но работать полный день пока не получается: трое детей на руках, некуда их деть. О садике и школе речи пока не идёт, у нас даже регистрации ещё нет. В областном министерстве соцзащиты нам предложили пристроить детей на лето в приют или лагерь, чтобы мы могли разобраться с документами и устроиться работать. Будем надеяться, что помогут. Хорошо, хоть крыша над головой пока есть.
На своей даче семью приютил тверичанин Алексей Колоколь-ников. Он приехал в интернат и предложил беженцам помыться в своей бане. Так они и познакомились. Поехали в баньку, в итоге остались жить.
— Я уже была в отчаянии. Чувствовала себя виноватой, что приехала. Хотя вины моей в этом нет, оставаться дома было невозможно. Алексей Сергеевич нас просто спас. Пустил в свой дом, помог с вещами и продуктами. Они с Павликом даже кровать вместе сколотили для детей. Я до конца жизни его помнить буду, — Ирина снова не может сдержать слёз.
Муж тут же оговаривает её: мол, не время распускать нюни, самое сложное — впереди. Лето вот-вот закончится, и с дачи придётся съезжать: отопления здесь нет, зиму не протянуть. А ещё и родственники приехали.
— Когда нам позвонили матери и сказали, что собираются в Тверь, мы поняли, что дела на Украине совсем плохи, — говорит Павел. — Они до конца были уверены, что всё обойдётся, и даже мысли не допускали о побеге. Да и мы в это верили. Видимо, напрасно…
КСТАТИ
В семье Сартан трое мальчишек — 10, 4 и 2 лет. Ребятишкам нужны тёплые вещи: брюки, кофточки, куртки и обувь. А ещё этой большой и дружной семье нужен дом для проживания. Если вы чем-то можете помочь им, звоните в редакцию по телефону 8 (4822) 33–92–80.
Галина ЛАПУШИНСКАЯ, председатель тверского отделения общественной организации «Вольное экономическое общество России»:
— Наплыв беженцев в наш регион не пройдёт без последствий. С одной стороны, мы не можем отвернуться от людей и не протянуть им руку помощи. Ведь мы и украинцы — родственные народы. Бросить их на произвол судьбы было бы не по-людски. Но что мы можем дать им помимо временного крова и гуманитарной помощи? Да, мы собрали какие-то вещи первой необходимости, помогаем им с оформлением документов, но это всё равно, что кормить людей рыбой и при этом не давать им в руки удочку. Что будет дальше, готов ли наш регион обеспечить всех приезжих рабочими местами и дать им возможность зарабатывать? Ведь эти люди оказались здесь не по программе переселения соотечественников из-за рубежа, и готовых рабочих мест «под них» у нас нет. К тому же большая часть приезжих — это женщины и дети. С нашими очередями в детские сады пристроить ребёнка им будет непросто. А пока дети не получат места в садике, мамы не смогут выйти на работу. И мы получаем дополнительную нагрузку на нашу экономику.
Федеральный центр никаких денег на приём беженцев регионам не выделяет, а значит, нашим властям нужно просчитать всё до мелочей. В первую очередь, необходимо провести детальный анализ всех прибывших к нам из Украины: кто эти люди, какие у них специальности, какие рабочие места мы можем реально им предложить. Если этого не сделать, может сработать так называемый закон непредвиденных последствий. Помните, как говорил Черномырдин? Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Тимур КРАВЕЦ, сопредседатель украинской национально-культурной автономии Твери «Свитанок»:
— Сегодня временные переселенцы обеспечены всем необходимым. Мы благодарны жителям Твери и области, которые откликнулись на зов о помощи и везли в пункты временного размещения одежду, детское питание, коляски и прочие вещи. А также тем, кто помогает нам финансово. Нашей автономией открыт счёт в банке для сбора помощи переселенцам. С этих денег мы оплачиваем им аренду квартир на первое время и покупаем билеты до нового места жительства, ведь многие из них уезжают жить и работать в районы. Больше всего переселенцев приняли Кимры, Ржев, Селижа-ровский и Зубцовский районы.
Правительство области сумело чётко выстроить работу с беженцами. Прямо в пунктах временного размещения с ними работают психологи, специалисты миграционной службы и службы занятости. Причём с каждым в индивидуальном порядке. Даже рабочие места подбираются для них по специальности.
Треть переселенцев настроены навсегда остаться здесь и начать жизнь с чистого листа: работать и обзавестись своим жильём. Но мы говорим только об «официальных» переселенцах — тех, кто приехал сюда на автобусах организованными группами. А сколько ещё человек бежали с Украины самостоятельно, останавливаясь у родственников и друзей, остаётся догадываться. По нашим данным, всего в наш регион прибыло около тысячи беженцев. Все они пользуются теми же привилегиями, что и приехавшие организованно.
Андрей ШЕВЕЛЁВ, губернатор области:
— Организованно прибывшие к нам беженцы из Украины размещаются в пунктах временного пребывания, которые созданы на базе общежитий и профилакториев. Желающим остаться жить в Тверской области оказывается всесторонняя помощь: правовая, консультативная, организационная. Действует оперативный штаб, где трудятся профессионалы — сотрудники областных Министерств соцзащиты и здравоохранения, миграционной службы, управления по труду и занятости, МЧС. Работают телефоны «горячей линии»: (4822) 33–14–14 и 8 (800) 200–01–69, по которым можно обращаться с любыми вопросами. Благодаря неравнодушию жителей региона у переселенцев есть всё необходимое: одежда, обувь, игрушки, средства гигиены и т.д. Не исключено, что беженцы будут прибывать в Верхневолжье и дальше. Всё зависит от ситуации на Украине.
Люди приехали к нам, спасаясь от войны, и мы их приняли. Остаться в Тверской области в качестве беженцев и получить российское гражданство, уехать в другой регион или вернуться обратно на Украину — это их выбор. Тем, кто решит стать гражданином России, государственные услуги в образовании, здравоохранении, социальной защите будут предоставляться на общих основаниях. Среди приехавших -немало хороших специалистов. Они трудоустраиваются в сельском хозяйстве, строительстве и на производствах — там, где не хватает рабочих рук.
Протоиерей Сергий ДМИТРИЕВ, председатель Комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести Общественной палаты Тверской области:
— Телевизор практически не смотрю, но читаю блоги и комментарии к новостям о беженцах в Интернете и не перестаю удивляться. Много встречается негатива и высказываний типа «опять понаехали», «все наши рабочие места расхватают» и тому подобное! Надо понимать, что люди не от хорошей жизни сюда бежали, а от беды. Мы должны протянуть им руку помощи: не чужие ведь, свои — русские и русскоязычные. Причем по итогам переписи 2010 года украинцы — на втором месте по численности населения в Тверской области после русских. Да и святые у нас одни. Взять, к примеру, князя Владимира Красное Солнышко, который крестил Русь. Или преподобного Сергия Радонежского. Как нельзя разделить святых на «ваших» и «наших», так нельзя делить и наш народ.
Надо вспомнить, что мы — христиане. То, что сейчас происходит на Украине, это наша общая беда и боль. Жить по принципу «моя хата с краю» нельзя. Даже в далёкой Вероне, где я сейчас служу, русскоязычные люди не остались в стороне: есть граждане, которые организовали сбор вещей и денег для помощи Новороссии. Знаю, что помощь беженцам собирали и в тверских храмах. Но по-настоящемурешить проблемы переселенцев, хотя бы тех, кто хочет остаться жить здесь, под силу только власти. И главное, что нужно людям, это жильё и работа.
Надеюсь, что украинская национально-культурная автономия в Твери, которая всегда так активно организует праздники и участвует в мероприятиях, возьмет на себя роль общественного координационного центра по помощи беженцам по всем направлениям. Она по своему статусу должна быть первой, на кого могут рассчитывать земляки. И давайте все вместе молиться о прекращении междоусобной брани на Украине.
Евгения СИДЕЛЬНИКОВА
