На демонтаж "Маму Зою" 13 мая отправили в город Кимры Тверской области. Всего в столице осталось восемь дебаркадеров, которые тоже предстоит отправить в утиль.
Сейчас дебаркадер «Мама Зоя» — деревянная посудина неожиданного цвета морской волны. Стекла выбиты, краска облупилась, резные заборчики покрыты пылью.
«Корабль-призрак». Внутри — деревянные колонны, на потолке залов орнамент — потемневшее золото на темно-синем фоне. На деревянном столике шесть бильярдных шаров — чудом устоявшие на месте, несмотря на шумящие вокруг бури.
Всего заведений у «Мамы Зои» было три: один «сухопутный» и два дебаркадера. Один из плавучих ресторанов на Фрунзенской набережной сгорел дотла еще в 2010 году.
Наш бирюзовый странник пребывал в Южном порту и работал под заказ, под банкеты и торжества. Проще говоря, под «своих», и был рестораном закрытого типа.
Судно много лет не проходит классификационного учета, не удовлетворяет требованиям безопасности, исключено из судового реестра Минтранса России, есть приказ Департамента транспорта города Москвы о демонтаже, сообщили в государственном казенном учреждении «Организатор перевозок».
Эпоха малиновых пиджаков и злачных мест закончилась. Всего в столице осталось восемь дебаркадеров, которые предстоит отправить в утиль. «Мама Зоя» была местом неоднозначным. Например, здесь можно было достать запрещенные для ввоза в Россию товары или снять отдельный кабинет со всеми удобствами.
— История взаимоотношений с мамой Зоей у меня началась в 2008 году, когда отношения между Россией и Грузией испортились, — рассказывает поэт Сергей Белорусец. — Стало исчезать грузинское вино, и, как мне сказали, единственное место, где можно было его заказать, был ресторан «Мама Зоя».
В меню его не было, я обратился к официанту. А он сказал: на нижней палубе сидит пожилая женщина, это и есть мама Зоя. По виду ей было около семидесяти, волосы с проседью. Я спросил, почему «Мама Зоя», она ответила: «Потому что я добрая, безотказная женщина». Грузинское вино там удалось купить, и оно было исключительно хорошим.
Заведение соответствовало своему времени. Рискованное, со взлетами и падениями, внезапным богатством и периодами безденежья. Яркое, как золотые пуговицы на малиновом пиджаке, привычное тем, кто любит жить наотмашь. Мама Зоя, основательница ресторана, — Зоя Золотова — умерла два месяца назад.
Наконец-то с прошлым простились. Вот и сотрудник Южного речного вокзала Николай Белов говорит: дебаркадер сейчас — мертвый груз.
