История началась 5 сентября прошлого года. В тот роковой день старший следователь Кимрского отдела внутренних дел Олеся Котова вынесла постановление о производстве обыска по месту регистрации местного жителя, некого гражданина В. У следователя в производстве было уголовное дело о краже ноутбука, и по оперативным данным похищенное имущество могло находиться в квартире В.
Вечером того же дня сотрудники уголовного розыска обыскали квартиру, но нашли то, чего совсем не ожидали - гранату Ф1 и запал к ней, двести граммов синтетического наркотика, пистолет с глушителем и патроны к нему. В квартиру вызвала его мать, и он появился, пока шел обыск. Если верить показаниям сотрудников полиции и понятых, В., увидев гранату с запалом, ничуть не удивился. Он рассказал, что эту гранату он нашел еще в далекой школьной юности и давно забыл про ее существование. Правда, когда в руках оперативников стали появляться другие находки, В. заявил о провокациях и о том, что все это, дескать, ему подбросили. Оно и понятно: когда человеку предъявляют наркотики и пистолет, за которые можно получить от 10 до 15 лет тюрьмы, становится невесело.
Правда, в протоколе обыска хозяин квартиры никаких замечаний и заявлений о провокации не сделал.
Гуманные кимрские правоохранители не только не задержали В. после обнаружения столь интересных вещей, но и проявили чудеса понимания. Они не стали даже опрашивать гражданина. На следующий день Кимрский городской суд признал обыск совершенно законным, в том числе с учетом мнения прокурора.
А вот дальше случилось непонятное - кимрский прокурор вдруг решил, что обыск был проведен незаконно, и быстро обжаловал это решение. Областной суд отменил постановление, и при новом рассмотрении вопроса о законности и обоснованности обыска признал это следственное действие незаконным.
Злые языки связали смену позиции правоохранителей на 360 градусов с визитом в Кимрскую прокуратуру представителей центрального надзорного ведомства. Якобы их очень заинтересовал обыск у гражданина В.Так это или нет - неясно, но ситуация резко стала меняться - В. из потенциального подозреваемого вдруг превратился в потерпевшего. Полицейские, изъявшие у него наркотики, оружие и боеприпасы, вместо положенной благодарности получили на руки постановление о возбуждении против них уголовного дела о превышении должностных полномочий. В итоге дело у полиции банально отняли и отдали Следственному комитету.
Следственному комитету "пострадавший от полиции" В. объяснил, что все найденное ему подбросили, а сделать это мог бывший партнер С. У В. с этим человеком был когда-то конфликт по поводу доходов от торгового центра. Деньги - это всегда мотив, решили в Следственном комитете и вызвали С. на допрос. Тот, как и положено законопослушному гражданину, на вызов явился и предоставил образцы ДНК. Не стал отрицать конфликта с В., но заявил, что в квартире бывшего партнера никогда не был. Что, кстати, подтверждалось и отсутствием его отпечатков пальцев в квартире В.
По делу С. следственные действия шли, что называется, в ударном темпе - и днем, и ночью. Были сделаны многочисленные экспертизы, и одна из них якобы обнаружила ДНК С. на пистолете и на крохотном клочке скотча. В отличие от В., С. немедленно арестовали, провели обыски в помещениях, к которым он имел хоть какое-то отношение, изъяли все, что могли, вплоть до чая - а вдруг и это наркотики. Итог ударной работы - не нашли ничего. Но тем не менее арестовали и предъявили обвинение.
Ему предъявили наркотики и пистолет, за которые можно получить от 10 до 15 лет тюрьмы Очень интересным выглядит обвинение С.: дескать, все, найденное у В., он купил "в неустановленном месте у неустановленного лица", и местом хранения почему-то выбрал квартиру недоброжелателя В. А чтобы спрятать от посторонних глаз - "взломал в неустановленное время замки на входной двери квартиры матери В.". Правда, экспертиза это не подтвердила: мол, замки в полном порядке и имеют только "естественный износ".
Единственным доказательством причастности С. стали его потожировые выделения, которые якобы нашли на пистолете и скотче. Но их оказалось так мало, что все они "уничтожены и провести повторную экспертизу уже невозможно".
С. по обвинению в подбрасывании предметов бывшему партнеру уже больше года держат под стражей. Единственные доказательства, положенные в основу обвинения, получены, по мнению Кимрского городского суда, в результате незаконного обыска, а по мнению Следственного комитета, - в результате преступления.
И в итоге получился полный бред: что было в квартире В.? Либо это был не обыск, а преступление (дело же уголовное - оно возбуждено по факту обыска). Либо это все же обыск, но тогда как быть с уголовным делом по факту обыска и судебными решениями о признании его незаконным?
Как объяснила корреспонденту "РГ" сторона защиты - адвокаты Евгений Зиновьев и Павел Зайцев, доказательства "преступления" являются недопустимыми, так как получены в нарушение требований УПК РФ. Более того, действия по их изъятию признаны преступными.
По заключению известного специалиста в области уголовного процесса и криминалистики профессора Сергея Россинского, доказательства, полученные в ходе такого обыска, вообще не могут использоваться, тем более быть положены в основу приговора.
Остаются еще вопросы, на которые хотелось бы получить ответ от местного подразделения Следственного комитета РФ.
Что будет со следователем Котовой, благодаря действиям которой изъято несколько сотен граммов синтетического наркотика, граната, оружие и боеприпасы? И что с изъятым делать? Как может человек, который в присутствии шести свидетелей (понятых и полицейских) добровольно признал, что ему принадлежит граната, превратиться в потерпевшего?
И еще момент - отношения В. и С. испортились лет 7-8 назад. Последняя их встреча прошла за два с половиной года до наших событий. Вот такая кимрская история.
