В ГБУЗ «Кимрская ЦРБ» открывается отделение эндоскопической диагностики

Цифровая платформа оказалась совершенно незаменимой, например, в ультраточных физических и химических исследованиях. Его используют в строящемся ускорителе частиц в Дубне и Большом адронном коллайдере.

Одно из последних открытий с его использованием сделали ученые Курчатовского института, когда смогли подтвердить существование элементарной частицы бозон Хиггса.

"Столетия назад крупные научные открытия можно было делать, имея карандаш и бумагу и знания математики, сейчас все крупные проекты производят огромное количество данных. В этих гигантских массивах данных нужно вычленить очень тонкие закономерности и события. Это невозможно делать без крупных вычислительных центров вроде нашего", — заявил руководитель группы Объединенного вычислительного кластера НИЦ "Курчатовский институт" Антон Теслюк.

Данные с российского суперкомпьютера обрабатываются в 15 крупных центрах по всей планете — только в Курчатовском институте их хранится 30 миллионов гигабайт.

Источник: РЕН ТВ

Здания, имитирующие городскую застройку на полигоне НАМИ, обтянуты тканевыми полотнами с изображением окон и элементов декора, словно фасады реставрируемых домов. Вдалеке раз в несколько минут взметается что-то белое — это специальная снеговая пушка имитирует метель.

Территория, обнесенная высоким забором из темно-зеленой сетки, напоминает школьный стадион в московском спальном районе. Здесь нет ни трибун, ни наблюдательных вышек — только небольшой застекленный домик для судей и организаторов. Он, впрочем, годится лишь для того, чтобы согреться: полигона из него не видно, и на время заездов судьям приходится выходить на улицу.

Человек с мегафоном в руках анонсирует испытания и просит прессу отойти на три метра от ограждения — высокого бетонного бордюра: иначе демонстрационный заезд не начнется. Его просьбы остаются неуслышанными: журналисты уже заняли стратегические позиции и никуда не уходят.

На старт выезжает алая Kia Ceed команды Московского политеха, за рулем беспилотника почему-то сидит пилот. Он выходит из автомобиля, обходит его со всех сторон, заглядывает внутрь и проверяет датчики на приборной панели. «Внимание, заезд начнется через две минуты», — говорит человек с мегафоном. Все взгляды прикованы к автомобилю, который вот-вот отправится в самостоятельное путешествие. Проходит две минуты. Три минуты. Kia Ceed стоит на месте. Напряжение сменяется растерянностью. Откуда-то справа, виновато пригнув голову, выбегает пилот, садится в автомобиль и уводит его с полигона.

На стартовую позицию выезжает желтая «Газель», конкурсный беспилотник московской команды Base TracK. По виду машины не скажешь, что оборудование для ее оснащения обошлось примерно в 15 миллионов рублей. Человек с мегафоном поясняет, что сейчас «Газель» продемонстрирует «чудеса искусственного интеллекта». На этот раз старт проходит гладко и автомобиль, плавно тронувшись с места, заходит на участок дороги с круговым движением. Группа журналистов в оранжевых жилетах, выданных перед началом мероприятия, бежит вслед за микроавтобусом, словно они опоздали на маршрутку. Голос из мегафона одергивает их:

«Граждане журналисты, демонстрационные заезды окончены. Покиньте, пожалуйста, полигон на время прохождения автомобилями конкурсных испытаний».

За пределами полигона у ангара стоят беспилотники — кроме заглохшей на старте алой Kia Ceed и серебристого Ford Focus, выступающих вне конкурса, здесь дожидается своей очереди на прохождение испытаний голубая «Газель». К ним выстраиваются репортеры с камерами. В ожидании, пока станет посвободнее, я подхожу к компании людей без жилетов, покуривающих в сторонке. Вероятно, это сотрудники полигона, потому что все остальные одеты в жилеты: журналисты — в оранжевые, судьи и организаторы — в желтые, участники — в синие.

— Вы здесь работаете?

— Да, — отвечает мне мужчина с приятной улыбкой и золотыми коронками на верхних клыках.

— А что вы делаете? Я смотрю вокруг — здесь как будто бы ничего не происходит.

— Ну как что? Машины бьются каждый день, что-то ломается, полигон снегом заносит. А все это — деньги, все это — документация. Вот мы и работаем.

— А как вы думаете, почему «Яндекс», один из главных разработчиков беспилотников, не участвует в соревнованиях?

Мои собеседники делают вид, что не услышали вопрос, и спешно возвращаются в ангар.

— Да «Яндекс» просто побоялся обосраться, — вдруг говорит стоящий рядом человек, одетый в желтый жилет. — Тем более формально они участвуют в конкурсе как технологический партнер соревнований. Поэтому, с одной стороны, было бы нечестно, если бы они выставили свою машину, а с другой — представляете, что было бы, если бы они не смогли пройти испытания? Их беспилотное такси уже вовсю по Сколково ездит.

— А беспилотник Tesla смог бы здесь проехать? У них же испытания проходят совсем в других погодных условиях.

— Да смог бы, конечно. Тут из условий температура минус два, да с утра снежок небольшой прошел. Среди наших фаворитов вот эта, синенькая, — говорит организатор соревнований, указывая на голубую «Газель», — а вот рязанцы (команда IcyRiders из Рязани. — Прим. ред.) отказались от заезда: долго ехали и не успели что-то настроить.

— А покататься можно?

— Это вы с командами договаривайтесь, может и разрешат.

Последовав совету «желтого жилета», я отправляюсь на переговоры с командой МАДИ, разработавшей беспилотный Ford Focus. Конструкторы — молодые ребята, больше похожие на талантливых студентов старших курсов университета, чем на опытных инженеров, автомехаников и программистов, — с нежностью говорят о своем детище. «Иногда бывает страшно наблюдать за тем, как машина проходит испытания, — говорит главный механик команды Сергей Пахомов, — несмотря на то что скорость движения небольшая, где-то 15–20 километров в час. Помню, как-то раз во время тестовых заездов, когда мы еще сами сидели в автомобиле и отрабатывали движение в потоке, он почему-то перестал тормозить, и мы чуть не врезались во впереди идущую машину. Пришлось экстренно тормозить в ручном режиме. Вот тогда мы действительно испугались».

— А можно покататься? — спрашиваю я Сергея.

— Мы не против, тем более что мы не участвуем в конкурсной программе — просто демонстрируем свою машину. Но надо, чтоб руководство разрешило.

Пока я пытаюсь отыскать некое «руководство», на полигон заезжает фаворит — микроавтобус команды НГТУ из Нижнего Новгорода. Сквозь неплотную сетку забора видно, как машина поворачивает налево, в сторону кольцевого участка дороги. Участники соревнуются не на скорость, их цель на данном этапе — выполнить хотя бы половину из восьми заданий, среди которых всем известная «змейка», поворот со второстепенной на главную дорогу, круговое движение в потоке других транспортных средств, которыми управляют каскадеры, регулируемый и нерегулируемый перекресток, где механические роботы-манекены имитируют пешеходов. Как рассказал мне по секрету один из сотрудников полигона, иногда манекены начинают «жить своей жизнью»: выходят на дорогу в отсутствие команды или решают повернуть обратно — прямо как настоящие пешеходы. Автомобили сами выбирают очередность выполнения задач, при этом на старт их выпускают строго по очереди, чтобы избежать столкновений. Сверхзадача конкурсантов, а также задание финального этапа конкурса — преодолеть «технологический барьер»: проехать 50 километров по зимней трассе быстрее чем за три часа, соблюдая при этом правила дорожного движения. Призовой фонд конкурса в 175 миллионов рублей будет поделен между всеми командами, машины которых пройдут испытание.

Время шло, а я все никак не могла отыскать человека, который разрешил бы мне прокатиться на беспилотнике. Наконец я столкнулась с мужчиной в очках и форменной синей куртке полигона НАМИ. Оказалось, что это заместитель гендиректора НАМИ Денис Загарин. Прежде чем получить разрешение, мне пришлось выслушать его монолог о беспилотниках.

«Беспилотные автомобили уже стали реальностью, — объясняет Загарин, — правда, пока она находится в зачаточном состоянии. По моим прогнозам, беспилотники станут полноправными участниками дорожного движения через пять-десять лет, причем в первую очередь в сфере грузовых перевозок, поскольку пассажирские связаны с повышенным риском. На мой взгляд, разговоры об этике принятия решений беспилотными транспортными средствами несколько надуманны, ведь, если автомобиль будет четко следовать правилам дорожного движения, никаких проблем не возникнет. Прежде всего, нужно проверить способность машины соблюдать правила, а уже потом говорить о каких-то провокационных ситуациях». Загарин также поясняет, что отсутствие команды «Яндекса» на конкурсе связано с необходимостью развивать здоровую конкуренцию в отрасли: это поможет ускорить процесс поиска новых технологических решений.

— Скажите, а можно ли покататься на каком-нибудь из беспилотников?

— Я этим не занимаюсь, поговорите лучше с командами или с организаторами.

Квалификационные заезды завершились, и прессе разрешили вернуться на полигон, где две «Газели» проходили испытания. На кольцевом участке дороги рядом со своим голубым микроавтобусом фотографировалась команда НГТУ — 12 сотрудников, аспирантов и студентов Нижегородского политеха. «Наш проект начался благодаря энтузиазму молодых ученых, — говорит единственная девушка в команде, автомобильный инженер Ксения Шашкина. — Сейчас он реализуется на базе университета при технологической и финансовой поддержке автомобильного завода ГАЗ, а также мы участвуем в федеральных конкурсах на финансирование».

— А можно покататься? — спрашиваю я у разработчиков беспилотной «Газели».

На этот раз мне, наконец, разрешают. Тест-драйв длится всего несколько минут, после чего машина встает посреди дороги. «Зарядка села», — с легкой злобой прошептал один из инженеров.

«И все-таки она ехала», — подумала я.

Источник: Snob.ru