- Ксения, этот сериал для вас много значит?
– Конечно! Мы снимали два года назад, качественно сделали свою работу, а потом долго ждали выхода сериала. Поэтому все были рады, что выходим на Первом канале в прайм-тайм. Значит, нас оценили, я была просто счастлива!
– Что было для вас самым трудным при съёмках?
– Без запинки выговорить медицинские термины, название болезней и лекарств. Например, гемопневмоторакс удавался не сразу. Даже подкладывала себе бумажки с названием того, что надо было произносить легко и скоро. Операции мы снимали в настоящей операционной, с приборами и операционным инструментами. Тоже надо было запомнить. Например, я просила скальпель, а подавали зажим. При этом нужно было не забывать о роли. А когда на меня надели хирургическую маску, то вообще лишили всякой художественной возможности что-то выразить. Пришлось играть глазами. Вовсю стреляла ими направо и налево.
– Действие фильма происходит в Туле. Снимали вы тоже там?
– Нет, в московской клинике. Всё было достаточно реально. Во время съёмки мимо провозили больных, мы останавливались, пропускали и заново начинали играть. Иногда подглядывали, как хирурги работают. Оказалось, работают спокойно, без истерик, не грубо, но сухо, как на заводе. Больница – тот же завод по оздоровлению людей. Конечно, они переживают, когда что-то не выходит или кто-то умирает, но по большому счёту ежедневные операции для врачей – абсолютная рутина. Они не выкладываются эмоционально, когда делают операцию и когда смотрят на больного.
– Чему вы, как хирург Евгения Королёва, научились?
– Я знаю виды переломов, знаю, как сделать укол, установить капельницу. Узнала, что существует несколько этапов захода в операционную, как правильно стерилизоваться, что в операционной есть понятие стерильной и нестерильной зоны. Оказывается, над операционным столом стерильно, а под столом – уже нет. Руки опускать ниже пояса нельзя, почесаться нельзя – нужно кого-то попросить, чтобы это сделали. Если опустил руку, то все бактерии побегут вниз и надо снова перемываться. Во время съёмки мы так и стояли с поднятыми руками.
– Как сотрудники больницы к вам относились?
– Очень мило. Помогали, были терпеливы. У них работа, пациенты. Со всеми надо заниматься, а тут фальшивые доктора и крики: «Начали! Мотор!» Конечно, мы там со всеми перефотографировались. И с врачами, и с медсёстрами, и с больными. Не знаю, смотрят ли они сейчас наш сериал, но мои знакомые медики смотрят. Я их спросила по поводу ляпов, и они сказали, что некоторые неточности есть, но из-за лихо закрученного сюжета.
– Ваш партнёр Эльдар Лебедев рассказывал, что через пару дней у всех на съёмочной площадке полез чёрный юмор. Могли даже прилечь на операционный стол отдохнуть...
– Мы на операционном столе спали! Развлекали себя известными песнями, в текст которых вставляли названия болезней и медицинские термины. Мы очень весело снимали, столько я не хохотала ни на одной съёмочной площадке! Работали по 12 часов в сутки, поэтому надо было себя чем-то будить.
– В одном из интервью вы сказали, что после сериала «Практика» стало легче ходить по врачам. Вы теперь чаще ходите в поликлинику проверять здоровье?
– Нет, только по принуждению. Мы, артисты, люди мнительные. Я постоянно говорю: «Если у меня что-то сильно заболит, то это 100% рак». Ходить каждый месяц по врачам, чтобы узнать, что у тебя рак, не очень хочется. Лучше так умереть. Я, конечно, шучу, но я человек мнительный и лишний раз в больницу не пойду.
– Ваши родители и дети смотрели сериал «Практика»?
– Мама уже раз десять смотрела! Ей нравится сюжет, такое переплетение работы и любви. Сейчас они с моей дочкой Глашей отдыхают в санатории. Дочь пошла принимать ванны, а мама осталась с женщиной, которая эти ванны курирует. Та ей и говорит: «Вы смотрите «Практику»? Мне там одна актриса нравится, которая играет Евгению Павловну! А вам?» Для меня это самая большая похвала, что люди смотрят наш сериал и им нравится.
– По вашим словам, с годами вам всё страшнее вступать на сцену, помогает валокордин...
– Когда я была моложе, то была не так известна. А сейчас многие приезжают из других городов, чтобы посмотреть меня на сцене, дарят цветы. Это накладывает большую внутреннюю ответственность. Хочется произвести хорошее впечатление, не подвести ожидания, чтобы люди уехали с положительным ощущением от моей работы. Поэтому трясёшься и волнуешься перед спектаклем. Когда бывает очень страшно, иду в медчасть накапать валокордин. Больше всего я, пожалуй, волновалась перед «Трёхгрошовой оперой». Спектакль сложный, музыкальный, разнообразный, очень тяжело в нём удерживать все зоны внимания.
