«Не совсем ведь я ушёл…»
Прервавшийся голос Сергея Петрова
…И когда на горизонте
Месяц плыл клинком,
Всю деревню ночь лизала
Красным языком.
Сергей Петров
С. И. Петров
Этим поэтом был С. И. Петров. В дошедших до нас фронтовых письмах — множество свидетельств серьезности его литературных амбиций, публикации, выступления, подготовка сборника стихотворений.
Однако зимой 1941 г. С. И. Петров погиб в немецких лагерях, а судьба
его стала подтверждением эфемерности существования «местного»
поэта, очевидно талантливого.
В биографии С. И. Петрова мы обнаруживаем существенный про-
винциальный элемент: претензии на право быть поэтом постоянно сопровождаются
декларативным отказом от этих претензий («Стихи — это между
прочим…»)[2].
Необходимо отметить, что Петров становится заложником времени —
и в социальном, и в культурном планах. Практически государственное осуждение
лирических художественных произведений приходится на расцвет таланта Петрова-
лирика (последние его стихотворения во многом лишены лиричности).
«Великая стройка» требовала сообразных времени поэтических текстов
(достаточно посмотреть на названия: «Кузнецы», «Молотьба машиной»
и др. — это кимрские примеры). Петров был чужд этим стремлениям (это
объясняет и очевидные несовершенства его «идеологизированных»
текстов).
В этом здании располагался агро-музей Дома крестьянина, которым руководил С. И. Петров
Одновременно с этим одарённого и талантливого молодого
человека ждала возможная «большая» на местном уровне карьера —
к 25 годам он становится директором школы (до этого в течение ряда
лет Петров заведовал агро-музеем при Доме крестьянина).
Год от года Петров крепче связывал себя с Кимрами, следовательно, даже не политические взгляды не позволили развиться его таланту и стать поэтом, а сознательное нежелание выходить (и выводить
талант) за границы населённого пункта. (Тем не менее, неизвестно,
что было бы с ним после успехов фронтовых стихотворений, возможно, он преодолел бы эту локальную ограниченность, которую всячески постулировал).
Быстрый взлёт
Сведений о жизни С. И. Петрова немного — упомянутый выше
текст П. П. Дудочкина, статья краеведа из г. Старица Тверской области Д. И. Смирнова,
фронтовые письма, а также воспоминания некоторых очевидцев. И — известие о гибели в немецких лагерях.
Члены бюро литературно-творческой группы
при пединституте им. М. И. Калинина (Калинин, 1937).
С. И. Петров — второй слева.
С. И. Петров родился в Калязине 6 июля 1914 г. В Кимры перебрался в детском возрасте.
«Первые его стихотворения относятся к школьному периоду, с выходом литературной страницы начал печататься
в нашей газете»[3] — сказано в биографии Петрова в «Литературном сборнике», который он готовил вместе с коллегами по кимрскому
литкружку. Из него мы узнаем, что в 1935 г. С. И. Петров, 21‑летний юноша, был постоянным автором районной газеты «Коллективная жизнь», что он «самый активный член литкружка», а также — заведующий агро-музеем (sic!)
при Доме крестьянина. Дальнейшие сведения приходится собирать по крупицам. Двумя годами спустя Петров — член
бюро литературно-творческой группы при пединституте им. М. И. Калинина [4]. Очевидно, что ранний карьерный
взлёт предполагал определённую будущность (в которой стихи действительно становились
«между прочим»), и после профессиональной подготовки Петров возвращается в Кимры, чтобы возглавить школу-девятилетку. В период обучения в пединституте им. М. И. Калинина он сближается с К. А. Орловой, сверстницей поэта, в 1930 г. пришедшей на работу в «Коллективную жизнь». 17 июля 1937 г. Петров и Орлова женятся. Вернувшись
в Кимры, К. А. Петрова становится ответственным секретарём газеты, С. И. Петров, как мы уже сказали, возглавляет школу. Через год у них рождается сын Боря (ещё один ребёнок Петровых появляется на свет
мертворождённым).
Свидетельство о браке С. И. Петрова и К. А. Орловой. 17 июля 1937 г. Политрук поневоле
Б. И. Зорин, работавший в это время в 14‑й кимрской школе (отметим, что в воспоминаниях Зорина не упоминается М. М. Бахтин, в течение пяти лет преподававший в той же школе, что ещё раз подтверждает свидетельства об отчуждённости М. М. Бахтина от кимряков и, в частности, учителей), сохранил в памяти несколько эпизодов, связанных с С. И. Петровым (встреча произошла весной 2009 г.). Он был наслышан о молодом директоре, чья «звезда стремительно восходила»
[5].
Однако впервые разговорился с коллегой лишь в «учительском вагоне», забиравшем молодых учителей
на фронт. Обратимся также к воспоминаниям Дудочкина: «Доброта его окружала всех, с кем он дружил.
Почитатели поэзии радовались от души — свой талант появился! <…> Среди учителей он выделялся бескорыстной общественной активностью, а в свободные от работы часы воспевал родной город и его жителей»[6].
С. И. Петров — директор 9-й школы (в центре). Вторая справа — М. И. Орлова (1939/40? г.)
Здание бывшей 9-й школы. Позднее здесь располагались детский дом, некоторые классы СШ № 16, затем — ГПТУ № 26. Дом сгорел в 2014 г. (Фото 2012 г.) 
Б. И. Зорин в военные годы
Запомнила С. И. Петрова и семья Титовых (мы встретились с ними осенью 2008 г.). П. Ф. Титов, ветеран Великой Отечественной войны, и его супруга Т. Н. Титова отыскали в семейном фотоальбоме фотографию учителей девятой школы, на которой можно обнаружить и самого Петрова, и его тёщу М. И. Орлову. В девятой школе учились оба старожила, но Петрова запомнила только Т. Н. Титова (в 1939 г. она посещала 6 класс): «Наш директор и сам на месте не сидел, и ученикам не позволял.
Школьные вечера, выставки, выступления, оптимистичные и жизнелюбивые, сопровождали нас всегда.
Запомнила С. И. Петрова и семья Титовых (мы встретились с ними осенью 2008 г.). П. Ф. Титов, ветеран Великой Отечественной войны, и его супруга Т. Н. Титова отыскали в семейном фотоальбоме фотографию учителей девятой школы, на которой можно обнаружить и самого Петрова, и его тёщу М. И. Орлову. В девятой школе учились оба старожила, но Петрова запомнила только Т. Н. Титова (в 1939 г. она посещала 6 класс): «Наш директор и сам на месте не сидел, и ученикам не позволял.
Школьные вечера, выставки, выступления, оптимистичные и жизнелюбивые, сопровождали нас всегда. И везде звучали стихи
Сергея Ивановича»[7].
На военную службу С. И. Петров был призван в 1939 г. Подтверждает эту информацию и Б. И. Зорин. По прибытии на место службы кимрские учителя разошлись. Зорин был зачислен в 59 гаубичный артиллерийский полк 13 стрелковой дивизии 5 стрелкового корпуса 10 армии, а Петров стал помощником политрука.
Дальнейшие сведения мы по большей части получаем из фронтовых писем Петрова.
Невыносимое ожидание
В последний раз К. А. Петрова и С. И. Петров виделись 4 февраля 1940 г., что подтверждает письмо от 12 апреля 1940 г.
[8]: «Нашей разлуке — 68 дней. А всего я отслужил в армии уже 105 дней (зачёт с янв. 1940 г.) Осталось ещё много». Писем было немало, и для того, чтобы почувствовать атмосферу времени и убедиться в амбициозных
планах Петрова (а также — семейных неурядицах), процитируем некоторые из них, по возможности указывая даты написания.
Фрагмент фронтового письма С. И. Петрова
«Пусик! Слышал я, что ты грустишь, часто по тихому плачешь… Не надо. <…> Не совсем ведь я ушёл».
[Из письма тёще, М. И. Орловой] «Было, когда лишние школьные
дрязги отражались на собственной семье. Рад тому, что армия в этом
отношении сыграет положительную роль. Чувствую, что здесь я начинаю отдыхать, и нервы встают на место. <…> … вернусь ли — трудно
предугадать».
[24 ноября 1940 г.] «Видимо последним своим письмом я тебя
немного расстроил. Двадцать восемь лет — это не старость (С. И. Петров планировал демобилизоваться в 1942 г. — В. К.). Будут дни, минуты, жаркие и “бешеные”, повторится то незабываемое, за что можно отдать даже года. <…> «Вот
ради этого, Пусик, так чертовски хочется жить, снова увидеть тебя… Вот мы друг в друге не ошиблись. Правда?».
Автограф стихотворения (фрагмент) и его публикация
в «Коллективной жизни» (1935)
[Январь 1941 г.] «Ты почему-то усомнилась во мне; призналась, что ценишь
больше далёкое “калининское”, чем совместную жизнь, длившуюся очень мало. Видимо, было
что-то такое в этой жизни, что не нравилось тебе, с какой-то стороны я был нехорош. Правда? <…> …
если бы выпала возможность приехать, а убедил бы тебя во многом, мы вместе бы зачеркнули
много строчек в наших письмах».
«Если писать, успокаивать строчками — сама ты плохо будешь им верить, они потеряют откровенность,
наскучат. Я тебе верен, таким же буду до встречи. А там — сама увидишь…»
[Получив фотографию сына] «Вырос он, стал (не сердись) больше похожим на меня, особенно с глаз. Насчёт носа и улыбки — не спорю — твоё. А, в общем, хороший он у нас, во всём чувствуется твоя ласка и любовь».
«День заполнен <…> …вплоть до 11 вечера на ногах. 6 марта всю ночь дневалил на конюшне, писать было нельзя <…> Вчера тоже всю ночь были на тактическом занятии <…> Научился ездить на коне: шагом, рысью, мелким галопом. Умею распрягать, отработал посадку, “ножницы” и т. д.»
«Работаю замполитом политшколы. Форма другая. И зарплата другая. Получал до этого 17–50, а сейчас получаю 35 руб. Видимо,
ещё прибавят. Так что о деньгах для меня не беспокойся, в них нет
нужды. Тратить не на что. В город я не хожу, не пускают. И не тянет. Вернее, опасаюсь ходить, т. к. сейчас очень легко можно заработать “самоволку”, и — трибунал. А я хочу видеть тебя, жить
с тобой, воспитывать сына, хочу честно отслужить положенный
срок».
Очевидно, что семью Петровых не миновали разлады («нервы встают на место», «отражались на собственной семье», «усомнилась
во мне»), хотя их действительные причины неизвестны. (Позже, когда
К. А. Петрова передавала письма и газетные вырезки со стихами старицкому краеведу Д. И. Смирнову, она сказала: «Здесь самое ценное и дорогое для меня — память о муже…»[9])
Кимрская тема в стихах поэта
В этот же период Петров активно занимается творчеством (мы
извлекли из его писем несколько стихотворений и эскизы обложки
планировавшегося поэтического сборника, которые были опубликованы в сборнике памяти С. И. Петрова «Обретённый голос». — М.: Издательство журнала «Юность», 2011). Одно из писем белорусского поэта
П. Е. Панченко, сотрудничавшего с газетой «За Советскую Родину»,
С. И. Петров воспроизводит в послании супруге: «Дорогой товарищ
Петров! С большим удовольствием читал Ваши стихи и радовался,
что есть такие способные поэты. Стихи Ваши свежи, “Стальные песни”
будут помещены. Не успокаивайтесь на достигнутом, упорно овладевайте культурой. Вам предстоит ещё немало работать…»
Эскизы обложек неизданного стихотворного
сборника, выполненные С. И. Петровым
Позже Петров делился ещё одним творческим успехом: «Представь
себе мою радость. Меня, единственного от всей дивизии, направили
в Минск, где я участвовал в работе семинара красноармейских поэтов
и прозаиков, читал свои стихи. 17 моих стихотворений отобрали для
альманаха, который должен выйти в июле…»
Это был 1941 г., и сборник, мы полагаем, остался неизданным. Тем
не менее, стихотворения С. И. Петрова публиковались в «Красноармейской правде» (наряду с «Василием Тёркиным»), газете «За Советскую Родину» и др. Одним из наиболее сложившихся стихотворений предвоенного периода можно назвать текст «Враг будет бит» со строками: «И если враг границу нашу тронет,/ Пусть это будет ночью или днём, —/ Блеснут
клинки,/ Рванутся вихрем кони,/ И вся страна заговорит огнём».
Важно отметить, что кимрская тема в лирике Петрова — периферийна; судя по письмам и воспоминаниям, он планировал стать поэтом не регионального масштаба. В основном, это пейзажные стихотворения; образ места передан обще и практически не идентифицируется с географическими реалиями: «Поздний вечер веет у колодца,/ Месяц гнёт
багряную дугу», «ты золотишь синевою/ свесистых клёнов ряд», «бледная лента зорь», «дымит роса
в предутренних лучах»[10] и т. п. Отвечающих местным реалиям лишь три стихотворения.
Первое — посвящение газете: «Поздравляю газету с ростом/ И горжусь
боевой строкой./ Каждый день ты понятно и просто/ Разговариваешь
со мной» (к десятилетию «Коллективной жизни»). Второе — фиксирующее пейзажную
особенность: «…туманы/ Снова пройдут над Волгой». Третье — открывающее ряд «военных»
стихотворений Петрова (большинство из них созданы после призыва, однако первые были
опубликованы в Кимрах):
Стороны обложки сборника памяти С. И. Петрова
«Обретённый голос». Художник О. Д. Фёдорова
«Нёс ноябрь седеющую морось,/ Рассыпая листья серебром./ …Всхлипывала девка у забора,/ Провожая милого на фронт./ Знала Маша: милый не вернётся,/ И катилась горькая слеза,/ Помнит, как у этого колодца/ Он ей долгожданное сказал./ Ну а после, с утренней зарёю,/ Потянулись к станции воза./ Удивлялся
черномазый поезд/ И грустил по рекрутам
вокзал». Придание человеческих черт вокзалу
(«грустил по рекрутам») соотносится и с пониманием самого Петрова осознанной потери
(автор в данном случае выступает и со стороны Маши — метафорически выражена гибель
призывника; здесь чувствуется, на наш взгляд,
и романтизирующий гибель мотив). Отметим,
что это стихотворение в определённом смысле можно назвать пророческим. Вот этот мотив:
текст посвящён призывникам 1912 года рождения; спустя два года
на фронт отправится сам Петров — на черномазом поезде с «грустящего» вокзала. Эти детали — несомненно кимрские (при всей общности описания). Настроение передаётся поэтическими средствами:
метафорами («седеющая морось», «черномазый поезд»), фонетикой
(обилие звуков «р»), сюжетно (продекларировано невозвращение любимого). Очевидно, что подобную картину Петров примерял и к себе. Его последнее письмо оказалось пророческим: «Пока не пиши мне.
Нашу часть куда-то переводят, и вообще пахнет чем-то тревожным».
Вскоре началась Великая Отечественная война, в первые месяцы которой С. И. Петров был взят в плен.
К. А. Петрова
«В такие дни под пологом сосновым/ Походка вражья быстра и легка…» — писал С. И. Петров в октябре 1940 г., а восемь месяцев спустя: «Суровый знак границы,/ Поток реки, бегущий на восток» перешли
немецкий войска.
Б. И. Зорин в эти дни находился в районе Белостока. Советские войска
отступали. Во время отступления, когда был преодолён Неман,
произошла последняя встреча коллег: «Встретились мы с ним случайно, в начале июля. Я заметил, что вид у него был усталый, измождённый. Какое-то внутреннее напряжение и усталость так и сквозили
от него. Одет в гимнастёрку, на петлице — треугольники, знаки отличия, звёздочка на рукаве. Если не ошибаюсь, служил он младшим политруком (согласно письму С. И. Петрова, в конце 1940 г. он служил замполитом политшколы. — В. К.). Некоторое время шли вместе, вспоминали Кимры. Он был пешим, а я на лошади. Несколько раз предлагал ему пересесть на лошадь, но он отказывался. А потом разошлись, сами понимаете, времени разговаривать особенно не было. Потом я от кого-то слышал, что Петров погиб».
Не совсем ушедший
В Кимрах (Петровы жили по адресу: ул. Володарского, д. 54) в этот же период К. А. Петрова отправляла на фронт множество писем — и самому С. И. Петрову, и — в различные инстанции, в попытках
разыскать мужа. 22 июля 1942 г. полевая почта прислала сообщение: «На Ваш запрос отдел
кадров сообщает, что разыскиваемый Вами п‑к Петров Сергей Иванович по учёту отдела
кадров ПУ Запфронта не значится. Нами приняты меры по его розыску. О результатах Вам будет сообщено дополнительно»
[11].
Ещё в 1941 г. она ушла из редакции и устроилась на работу в с. Николо-Ям Кимрского района (именно в этот период было
получено известие о том, что С. И. Петров пропал без вести). Затем
вернулась в Кимры, работала в горфо, на радио, в январе 1945 г. возвратилась в редакцию «Коллективной жизни». В мае 1947 г. навсегда покинула город. Умерла в 1994 г.[12]
Сообщение полевой почты
Имя С. И. Петрова вернулось в Кимры в 1952 г. В небольшой заметке П. Н. Орешкина «Поэты-кимряки» наряду с упоминанием
о гибели А. И. Ошкукова, возглавлявшего в 1930‑е гг. литературный кружок при газете, было сказано: «Свою жизнь за Родину отдал Сергей Петров — бывший директор школы № 9 гор. Кимры. С. Петров начал писать стихотворения ещё на школьной скамье, затем принимал участие в литературной группе при газете “Коллективная жизнь”. Участвовал в областном конкурсе
на лучшее стихотворение»
[13]. В следующий раз упоминание о С. И. Петрове встречается в 1988 г., когда П. П. Дудочкин описал
его в статье-очерке «Здравствуй, солнце!»
[14]. (Одновременно со статьёй Дудочкина были опубликованы два стихотворения Петрова разных лет «Мы победим» — из сборника
1935 г. и «Враг будет бит» — извлечённое из фронтовых писем.)
В 2001 г. в «Тверской жизни» опубликована статья Д. И. Смирнова «Недопетая песня»[15],
в дальнейшем — статьи автора данного исследования, посвящённые жизни и творчеству С. И. Петрова [16].
В 2007 г. по инициативе автора исследования в Кимрах был организован поэтический конкурс им. С. И. Петрова, ставший
к 2011 г. (последний год его существования) международным [17]. В 2011 г., через 70 лет после гибели Петрова, Л. А. Аннинский
в статье «Кимрогения» (другое название «Кимрогимния») сказал о нём следующее:
«Весенний ветер и дыханье мая,
Разливы рек и свежих листьев гул,
Я это всё, как жизнь, оберегаю
И никогда не уступлю врагу…
И если враг границу нашу тронет,
Пусть это будет ночью или днём,
Блеснут клинки, рванутся вихрем кони,
И вся страна заговорит огнём».
И сгорел, рванувшись туда, где блеснули штыки и огни. Сгинул
в 1941 году. Успел за 27 лет жизни стать профессиональным поэтом.
Имя осталось в кимрских литературных летописях. Сергей Петров»[18].
1
Дудочкин П. П. «Здравствуй, солнце!» // За коммунистический труд. — 1984. 22 декабря. — С. 4.
2
Петров С. И. «Стихи — это между прочим…» // Литературный сборник. — Кимры: Издание газеты «Коллективная жизнь», 1935. — С. 52.
3
Там же. С. 3.
4
У автора исследования в домашнем архиве хранится ксерокопия фотографии (коллажа) Бюро литературно-творческой группы при пединституте им. М. И. Калинина, г. Калинин, 1937 г.
5
Запись беседы с Б. И. Зориным хранится в домашнем архиве автора исследования.
6
Дудочкин П. П. «Здравствуй, солнце!»… С. 4.
7
Запись беседы с Т. Н. Титовой хранится в домашнем архиве автора исследования.
8
Часть фронтовых писем С. И. Петрова скопирована и переписана автором исследования
и хранится в домашнем архиве. Фронтовые письма С. И. Петрова по нашему запросу были
присланы в Кимры Е. П. Цветковой, главным специалистом архивного отдела Старицкого
муниципального архива (Ф. 210. Ед. Хр. 66).
9
Смирнов Д. И. Недопетая песня // Тверская жизнь. — 2011. 31 марта. — С. 5.
10
Цитаты стихотворений даны из подборок С. И. Петрова, опубликованных в «Литературном сборнике» (Кимры: Издание газеты «Коллективная жизнь», 1935) и сборнике его памяти «Обретённый голос» (М.: издательство журнала «Юность», 2011).
11
Копия письма хранится в домашнем архиве автора исследования.
12
Биография К. А. Петровой прислана автору исследования старицким краеведом Д. И. Смирновым 28 мая 2001 г.
13
Орешкин П. Н. Поэты-кимряки // Коллективная жизнь. — 1952. 1 июня. — С.3.
14
Дудочкин П. П. «Здравствуй, солнце!»… С. 4.
15
Смирнов Д. И. Недопетая песня… С. 5.
16
Коркунов В. В. Весенняя песня Сергея Петрова // Литературная гостиная: прилож. к газ.
«Поговорим обо всём». — 2008. № 5. — С. 2.; Кимрский вестник. — 2009. 14 мая. — С. 3.; Афанасий биржа. — 2010. 1-7 апреля. — С. 11. (статья переопубликована трижды); Коркунов В. В. «Не совсем ведь я ушёл…» Пропавший голос Сергея Петрова // Обретённый голос. Под ред. В. В. Коркунова. — М.: издательство журнала «Юность», 2011. — С. 3-13.; Коркунов В. В. «Савёловский период в судьбах русской литературы». — Кимры: Кимрская типография, 2012. — С. 49-56.;
Коркунов В. В. Петров Сергей Иванович (1914-1941) // Тверские памятные даты 2014 / Сост. Л. В.
Пазюк, Н. В. Романова. — Тверь: ТО «Книжный клуб», 2013. — С. 198-200.
17
По итогам четырёх розыгрышей конкурса выпущен сборник со стихотворениями победителей и участников, членов жюри, материалами СМИ о конкурсе, фотоматериалами: Обретённый голос / Под ред. В. В. Коркунова. — М.: издательство журнала «Юность», 2011. — 74 с.
18
Аннинский Л. А. Кимрогения // Коркунов В. В. «Савёловский период» в судьбах русской
литературы… С. 4; Аннинский Л. А. Кимрогимния // Информпространство. — 2014. № 1. — С. 83.
